сотрудник
г. Москва и Московская область, Россия
ГРНТИ 67.01 Общие вопросы строительства
ББК 38 Строительство
В статье рассматривается сложение объемно-пространственной конструкции=композиции архитектонического мышления и деятельности В.Г. Шухова. Оно сформировалось в контексте сосредоточенного внимания на рубеже XIX и ХХ веков к построению универсальных методологических систем. Реализуемые как диалог художественного образа и интеллектуальной идеи они проявились в творчестве Шухова как технологический синтез. То, что в наше время понимается как «смешанная реальность», приводящая мир к порогу «четвертой технологической революции», веком ранее воспринималось как совмещение гуманитарного и естественно-научного знания. Именно оно по сей день служит основанием для построения авторских систем во всяком проявлении творческой деятельности. На стене у входа в научную библиотеку БГТУ приведены слова В.Г. Шухова: «Для инженера самое главное – научиться работать с книгой». Объемнее эта мысль звучит, если вспомнить и другую цитату, призванную стать вторым слагаемым в формировании «системы координат» для врастания в полноценное по-нимания сути инженерного творчества. Слова Р. Декарта, вынесенные на козырек над входом в один из факультетов на центральной площади университетского кампуса, здесь как нигде уместны: «Для того, чтобы совершенствовать ум, надо больше размышлять, чем заучивать». В совокупности эти два «тезиса» помогают ввести научно-творческое и инженерно-технологическое наследие В.Г. Шухова в полноценно устроенное пространство интеллектуальной истории. Его можно считать началом векового пути к современному пониманию возможностей «смешанной технологической реальности». Возвращение к наследию В.Г. Шухова становится практически актуальным при врастании современной методологии мышления в пространство четвертой технологической революции.
архитектоника, объем, пространство, конструкция, композиция, технология, смешанная реальность, архитектура компьютера, научные революции
О четвертой технологической революции заговорили недавно. В 2018 году вышла книга Клауса Шваба «Технологии четвертой промышленной революции». В этом же году ее перевели на русский язык [1]. Напомню, что Клаус Шваб – основатель и многолетний председатель Всемирного экономического форума в Женеве. Чем вызваны большие ожидания, связанные с радикально новыми возможностями, порождаемыми нашим временем? Пожалуй, исчерпывающе глубокий ответ на этот вопрос сформулировал Сатья Наделла, генеральный директор Microsoft, представляя книгу Шваба читателям. В самом сжатом виде он сводится к необходимости объединения нескольких важных технологических трендов. При этом единое целое создается на основании «смешанной реальности». Книга дает максимально развернутый ответ на этот вопрос в «горизонтальной плоскости» предельного знания о предмете обсуждения в наши дни. (Уместно заметить, что книга создавалась для дополнительного образования).
В статье предпринята попытка вернуться к началам сложения разговора о «смешанной реальности». Их стоит попытаться выявить в методологической ситуации формирования научно-творческого (в первую очередь) мышления на рубеже XIX и XX веков. Импульсом для такого разговора послужило имя Владимира Григорьевича Шухова. Здесь необходимо свести в едином пространстве уважения к его памяти два обстоятельства.
Первое. В 2018 году – 165 лет со дня рождения В.Г. Шухова. К этой дате приурочено издание трехтомника работ и публикаций Шухова «Энергетика. Гидротехника. Строительное дело» [2]. Для исследователей (и не только) очень важно, что, воспринимая слитно, как «смешанную реальность», приемы научно-практической деятельности инженера-механика В.Г. Шухова, сводящиеся к реальным технологическим результатам, мы обретаем возможность вникнуть в устройство универсальной методики его творчества. Разговор об этом становится более многогранно полным, если принять во внимание, что этот трехтомник презентовали в Доме Пашкова Российской Государственной Библиотеки в Москве на вечере памяти В.Г. Шухова в честь его 165-летия совместно с книгой А.А. Васькина «Шухов» (в серии «Жизнь замечательных людей») [3].
Но чтобы аргументировано обосновать заявленную многогранность подхода к разговору об универсальности научно-творческого мышления и деятельности В.Г. Шухова, необходимо вспомнить еще несколько изданий последних лет. (Почему так много внимания в этом тексте уделяется книгам, будет понятно ниже).
Начать надо с книги И.А. Петропавловской «Летопись инженерной и научной деятельности почетного академика В.Г. Шухова», вышедшей в 2014 году [4]. В этой, внешне максимально сдержанной в границах предложенного жанра, книге заложено, на мой взгляд, самое существенное для понимания значимости универсального пространственного восприятия мира, реализовавшееся в методологии его творчества. Здесь деятельность Шухова не разводится по отраслям, а приводится слитно, как единая, «смешанная реальность», развивающаяся во времени. Этот же, по существу, подход был востребован при формировании концепции международного конгресса в его честь в МВТУ им. Н.Э. Баумана в апреле 2014 г. Итоги конгресса зафиксированы в книге его материалов [5].
В ноябре 2013 года в Московском архитектурном институте прошла международная научно-практическая конференция, посвященная 160-летию со дня рождения В.Г. Шухова «Архитектоника инженера В.Г. Шухова» [6]. Сквозное действие этого события было построено на выявлении архитектонического по своей сути диалога художественного образа и интеллектуальной идеи, восходящего к творческому методу В.Г. Шухова. Устройство технологического содержания этого метода, воспринимаемого как объемно-пространственное целое, позволяет сосредоточиться на научно-творческом наследии Шухова, рассматриваемом как обретение целостности формообразования. Архитектура В.Г. Шухова в границах так заявленной проблемы – это не сооружения, возведенные и возводимые по его патентам по сей день во всем мире, а образное совершенство самой объемно-пространственной конструкции=композиции его мышления.
Пожалуй, ставшие классическими и широко издаваемые книги с названием «Архитектура ЭВМ» [7], «Архитектура компьютера» [8], где речь слитно идет об устройстве ЭВМ, объединяющем структуру и функционирование их устройства в единую систему со строго очерченным набором связей, определяющих ее (системы) индивидуальность. И, если, упоминая об архитектуре ЭВМ, можно сослаться на востребованность учебного пособия В.П. Новожилова, вновь вышедшего в двух частях в 2017 и 2018 годах, то, говоря об архитектуре компьютера, уместно опереться на классическую работу Эндрю Таненбаума, опубликованную в 1975 году на английском языке. В переводе на русский язык эта книга выдержала уже шесть изданий, последнее (в соавторстве с Д. Остином) – в 2013 году. В отличие от первого «блока» книг «Архитектура компьютера» рассказывает в основном о том, как формируются связи между структурными элементами, обеспечивающие целостность его функционирования как единой системы.
Наверное, стоит упомянуть здесь еще одну переводную книгу с емко говорящим названием «Архитектура компьютера и проектирование компьютерных систем» Дэвида Паттерсона. В 2012 году вышло четвертое издание перевода и этой книги [9].
Совмещение представлений об архитектуре как процессе срастания строительных и информационных технологий приближает нас к пониманию объемно-пространственного начала творческого мышления конструктивного восприятия мира Шуховым. В основе его должно лежать объемное мировосприятие, которое, по П.А. Флоренскому, реализуется как пространственное. «Миропонимание – есть пространствопонимание», – утверждал он [10].
Самым наглядным и убедительным подтверждением объемного видения мира Шуховым может служить ссылка на альбом его фоторабот «Россия Владимира Шухова. Личный фотоархив. Начало ХХ столетия», изданный совместными усилиями «Фонда Шуховская башня» и ABCdesign [11]. Фотографии в этом альбоме сделаны Шуховым при помощи аппарата «Вероскоп» французского конструктора Жюля Ришара, снабженного оптическими линзами фирмы Карла Цейса. Ж. Ришар вошел в историю как основоположник стереоскопического видения в фототехнике. Уместно обратить внимание и на то, что патент на Verascope он получил в 1893 году. Ключевые патенты В.Г. Шухова сосредоточены по времени близко к этой дате. Всемирно известная установка крекинга нефти запатентована в 1891 году. Патенты, полученные при сооружении павильонов на Нижегородской ярмарке, зафиксированы 1896 годом.
Объемное восприятие мира – одно из решающе важных, если не первостепенных, условий способности к творчеству. Шухов обладал этим, скорее всего, природным качеством в полной мере. Наряду с этим вспомним, что В.Г. Шухов учился математике, а, точнее, осваивал возможности прикладной математики у П.Л. Чебышева. Математическая школа Чебышева по сей день пользуется всемирным авторитетом и имеет своих последователей. Основания методологии Чебышева зафиксированы в математическом описании раскроя ткани на объемной поверхности шара. Идеи Чебышева защищены патентом, а формирование их закреплено в его книге «Теория сравнений», вышедшей в Санкт-Петербурге в 1849 году. Через год она была успешно защищена как диссертация. Убедительную жизнеспособность этих идей нагляднее всего можно показать на их развитии в научном творчестве математика Л.В. Канторовича, считавшего себя одним из последователей научной школы Чебышева и получившего в 1975 году Нобелевскую премию по экономике. Самое точное описание сути восходящего к школе Чебышева миропонимания принадлежит признанному авторитету в математике И.М. Гельфанду. Он так охарактеризовал возможности школы прикладной математики П.Л. Чебышева, последователями которого в разное время были и В.Г. Шухов, и Л.В. Канторович: «В чем я усматриваю гениальность Леонида Витальевича (Канторовича – Ю.В.)? В очень простой вещи – он совмещает в себе гуманитарную и математическую культуры. Почему это существенно? Если взять отдельно каждую половину его творчества, то это работы и совершенно замечательного математика, и выдающегося экономиста. Последние удостоены Нобелевской премии. Поэтому нет необходимости доказывать, что это замечательные работы. Однако не эти две отдельные половины творчества Леонида Витальевича являются основанием для моего утверждения. И Нобелевских лауреатов, и замечательных математиков много. Но что существенно и необходимость чего так остро осознается сейчас – это некое слияние культур … Лишь единицы в ХХ веке оказались способны на этот синтез математической и гуманитарной культуры … В области социальных наук, чисто гуманитарных, такой синтез осуществил Л.В. Канторович. Говоря «синтез», я хочу сказать, что обе половины творчества Леонида Витальевича не есть две стороны его личности, две независимых друг от друга его профессии – будто он иногда математик, а иногда специалист по гуманитарным наукам. Речь идет о единой внутренней одухотворенности, которая одинаковым образом сказывается во всем его творчестве» [12]. Слова о «единой внутренней одухотворенности» в полной мере применимы и к творчеству В.Г. Шухова.
Таким образом, мы сделали первый шаг погружения в то, что сегодня всё настойчивее и увереннее понимается как «смешанная реальность», приводящая мир сегодня к порогу «четвертой технологической революции». Веком ранее также совмещение гуманитарного и естественнонаучного знания настойчиво воспринималось как потребность и необходимость построения авторских систем во всяком проявлении творческой деятельности.
Второе обстоятельство, на котором важно зафиксировать внимание, напрямую связано с пониманием В.Г. Шуховым роли книги, книжного знания в воспитании в себе способностей к полноценному инженерному творчеству. На стене у входа в научную библиотеку БГТУ приведены слова В.Г. Шухова: «Для инженера самое главное – научиться работать с книгой». Пожалуй, объемнее эта мысль звучит, если вспомнить и другую цитату, призванную стать вторым слагаемым в формировании «системы координат» для врастания полноценного понимания сути инженерного творчества. Слова Р. Декарта, вынесенные на козырек над входом в один из факультетов на центральной площади университетского кампуса, здесь как нигде уместны: «Для того, чтобы совершенствовать ум, надо больше размышлять, чем заучивать». В совокупности эти два «тезиса» вводят научно-творческое и инженерно-технологическое наследие В.Г. Шухова в полноценно устроенное пространство интеллектуальной истории [13].
Фраза «Великий инженер-механик В.Г. Шухов – наш современник» стала весьма популярной. Для ее содержательного наполнения еще предстоит внимательно, пошагово воссоздать интеллектуальный контекст его творчества. Максимально кратко обозначим основные ориентиры в том временном пространстве, в котором оно складывалось. В логике нашего разговора о формировании начал современного понимания «топологии пути» в пространство четвертой технологической революции имеет смысл углубиться в проблему исходя из общности миропонимания и пространствопонимания в архитектурно-строительном творчестве и в математике. Фундамент для такого методологически корректного сближения заложен в работах Вильгельма Виндельбанда, хорошо и достаточно систематично известных в России уже в начале прошлого века именно как целостное знание [14].
Виндельбанд выстроил основание современной науки о ценностях. Разумеется, в дальнейшем на нем выросло весьма «ветвистое дерево» аксиологической науки. Но для нашего разговора важнее акцентировать внимание на «корнях» и самых ранних ростках будущего в устройстве знания, заинтересованного, в первую очередь, в дальнейшей «жизни и судьбе» архитектурно-строительного дела. Виндельбанд делил историческое (гуманитарное) знание и естественнонаучное – не по предметному, а по методологическому принципу. Одни науки ориентируются на осмысление индивидуальности факта, другие – на выявление сопряжений, формирующих закономерности той или иной деятельности.
Вслед за тем, необходимо подчеркнуть, какое место он уделял пониманию сути математики и ее роли в современном ему миропонимании. Математика не просто способна к анализу и синтезу, но и методологически сводит их воедино. По этой причине Виндельбанд обращает внимание на роль художественности, интуиции в строго логических построениях математики. В этом контексте уместна широко известная фраза-афоризм, у различных версий которой теперь достаточно много «авторов»: «У него (студента, аспиранта и др.) не хватило мощи интуиции и поэтому он не стал математиком. Он стал поэтом» [15].
Под таким углом зрения Виндельбанд написал свое понимание биографии и судьбы Канта. И здесь бросаются в глаза два сюжета, необходимые для погружения в «тайны» современной архитектуры, которые стоит выделить в первую очередь. Почему это так важно? Потому что своей жизненной, повседневной реальностью они могут способствовать сближению архитектуры, философии и математики, выявлению их архитектонической общности.
Зафиксировать здесь внимание важно, определяясь в поисках путей врастания в пространство четвертой технологической революции, что позволяет реконструировать те архитектонические закономерности, которые формируются в этом сближении. Архитектура, обретая естественное для нее срединное место в диалоге между культурой и цивилизацией, может стать полноценным инструментом осмысления формотворческих возможностей, порождаемых на новом этапе эволюции «суммы технологий» в пространственном миропонимании, восходящем к имени И. Канта.
Виндельбанд приводит ключевую для понимания архитектуроцентричности Канта его фразу: «Дайте мне материю и я построю из нее мир» (выделено мною – Ю. В.) [16]. Акцентируемое действие здесь – «построю»… Многие проблемы, сформировавшие сегодняшнее положение дел в архитектуре (равно как в проектном творчестве, так и в архитектурной науке) уходят в ХХ век. Но правильнее не столько винить наследие прошедшего столетия в современных трудностях, сколько осознавать и свои (наши) долги перед ним. В частности, говоря о проблемах науки об архитектуре сегодня, нельзя не обратиться и к тому, что дало наследие И. Канта и как оно воспитывало в значительной мере методологические основы конструирования во времени всего здания гуманитарной науки и в том числе углубления знания об архитектуре в нашей стране.
При этом надо иметь в виду, что в начале десятых годов ХХ века строительство воспринималось как синоним творчества, в частности, поэтом и исследователем В.Я. Брюсовым [17]. Оно конкретизировало творческий процесс и переносило акцент с визионерского восприятия и поверхностного (т.е., в основном, считываемого с фасада) стилеобразования на необходимость творчески ощущать и углубляться в устройство, организацию пространственной целостности. Наряду с этим в те же годы формируется тектология – всеобщая организационная наука или, по утверждению ее автора А. А. Богданова – «гуманитарная наука о строительстве» [18].
Объем статьи не дает возможности собрать здесь все многообразие знания, формирующегося в логике заявленной методологии, предложенной В. Виндельбандом. В ее границах «биография» становления интересующей нас целостной картины исторического знания о взаимоотношениях архитектуры, строительства, философии и математики в первые два десятилетия ХХ века полноценно раскрывается «в связи с общей культурой и отдельными науками» своего времени.
В 1922 году М.Я. Гинзбург завершал работу над книгой «Ритм в архитектуре», вышедшей в свет, обратим внимание, в издательстве «Среди коллекционеров» в 1923 году [19]. 1919-1922 годы были творчески уникальным временем. Именно в эти годы В.Г. Шухов возводил радиобашню на Шаболовке в Москве.
Почему уместно здесь свести в общем разговоре теоретические поиски М.Я. Гинзбурга с практическим опытом В.Г. Шухова (в те же годы)? Отвечая, стоит вспомнить об утверждении С.М. Эйзенштейна, что в форме художественного произведения «сквозь конкретную непосредственность происходящего все время «сквозит» закон строения, формирующий тематическую подоплеку действия» (выделено С.М. Эйзенштейном – Ю.В.). И вслед за этим: «Закрепление закона стиля проявляется тогда, когда метод осуществления построения в определенных случаях закрепляется в стилевую форму самого построения» [20] (выделено мною – Ю.В.).
Интерес к творческому акту создания, построения Нового при изначально декларируемой и естественно воспринимаемой общности принципов формотворческой деятельности в технике и в архитектуре предопределил методологическую направленность теоретического осмысления проблемы взаимосвязи конструкции и архитектурной формы, с ориентацией на теорию создания машины. Этот тезис для инженера-механика В.Г. Шухова был очевиден.
При этом соотношение и возможные аналогии между приемами формообразования в архитектуре и машиностроении всегда рассматривались только теоретически (гипотетически) и служили общей предпосылкой, аналитической «базой», питающей творческий процесс архитектора. М.Я. Гинзбург писал в этой связи: «…анализ машины … имеет свой смысл лишь как средство выяснения тех сторон современности, которые могут быть … полезными … в деле прогноза современной формы [21].
Говоря об аналогиях в архитектуре и машиностроении, необходимо также иметь в виду, что формообразование в последнем – не раз и навсегда сформулированное понятие, а сложный, динамический, быстро эволюционирующий процесс. Теоретики архитектуры в свое время хорошо осознавали это обстоятельство и следовали ему, чуть ли не синхронно переводя вновь появляющиеся завоевания машиноведения на предметный уровень архитектурной теории.
Реальные успехи новой теории машин и механизмов связаны в начале 1920-х годов с именем Н.И. Мерцалова. Системное в основе своей построение Н. Мерцаловым теории оказалось принципиально возможным благодаря тому, что он сделал рассмотрение проблемы «пространственного движения» центральным, всеобъемлющим понятием, обеспечивающим целостное описание взаимосвязи, взаимодействия элементов формы. Выражение работы механизмов через движение позволяет в любой момент определить состояние системы, получить ее характеристики. Эта особенность приема, положенного в основу кинематики механизмов, как нельзя лучше подходила и для описания архитектурной формы, трактуемой как системное понятие.
Для Шухова понятие «движение» также было основополагающим для формирования им своей системы «организации пространства». Именно объемно-пространственное восприятие технологического движения во времени и позволило ему сформировать полноценно емкий авторский метод творческого мышления на основе суммы технологий, способной создать и удержать системно организованную целостность произведений, реализующих самые разные функциональные потребности (рис. 1).
Рис. 1. Современное прочтение архетипов, восходящих к идеям В.Г. Шухова
Сколь она (система) оказалась универсальной и «открытой» во времени, можно осознать в полной мере, анализируя современный опыт формообразования, опирающийся на патенты Шухова 1896 года. Методологически может быть весьма перспективно именно от этой даты считать начало топологии пути к порогу четвертой технологической революции в наши дни 2018 года.
1. Шваб К., Дэвис Н. Технологии четвер-той промышленной революции: [перевод с английского]. М.: Эксмо, 2018. 320 с.
2. Шухов В.Г. Избранные труды в трех томах. Энергетика. Том 1. 192 с.; Гидротех-ника. Том 2. 240 с.; Строительное дело. Том 3. 208 с. М.-СПб, Международный Шухов-ский Фонд, 2018.
3. Васькин А.А. Шухов: Покоритель про-странства. М.: Молодая гвардия, 2018. 415 с.
4. Петропавловская И.А. Летопись инже-нерной и научной деятельности почетного академика В.Г. Шухова. М.: Феспартнер, 2014. 416 с.
5. Гений В.Г. Шухова и современная эпоха. Материалы международного конгресса / Под ред. Н.Г. Багдасарьян и Е.А. Гаврило-вой. М.: МВТУ им. Н.Э. Баумана, 2015. 319 с.
6. Архитектоника инженера В.Г. Шухова. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 160-летию со дня рождения В.Г. Шухова, 13-14 ноября 2013 года. М.: МАРХИ, 2013. 302 с.
7. Новожилов О.П. Архитектура ЭВМ и систем. В 2-х частях. Часть 2. М.: Издатель-ство Юрайт, 2018. 246 с.
8. Таненбаум Э., Остин Д. Архитектура компьютера : [перевод с английского] 6-е из-дание. СПб.: Издательский дом «Питер», 2017. 846 с.
9. Паттерсон Д., Хеннесси Д. Архитекту-ра и проектирование компьютерных систем : [перевод с английского] 4-е издание. Изда-тельский дом «Питер», 2012. 784 с.
10. Флоренский П.А. Мнимости в геометрии. Расширение области двухмерных образов геометрии. М.: Изд-во «Поморье», 1922. 96 с.
11. Россия Владимира Шухова. Личный фотоархив. Начало ХХ столетия. Альбом. М. : Фонд Шуховская башня, ABCdesign, 2012, 191 с.
12. Гельфанд И.М. Леонид Канто-рович и синтез двух культуры // Леонид Ви-тальевич Канторович: человек и ученый : со-ставители В.Л. Канторович, С.С. Кутателадзе. В 2-х т. Т. 1. Новосибирск: Изд-во СО РАН. Филиал "Гео", 2002. С. 158-159.
13. Репина Л.П. Диалог со време-нем. Альманах интеллектуальной истории. Вып.14. - М.: Издательство URSS, 2005. 400 с.
14. Виндельбанд В. Прелюдии. Фи-лософские статьи и речи. СПб., 1904.
15. Энциклопедия афоризмов. URL: http://dic.academic.ru/dic (Блок Евгения Берковича о математике и фантазии 12 авгу-ста 2014).
16. Кант И. Собрание сочинений в восьми томах. Том 2. «Докритические произ-ведения. М.: Издательство «ЧОРО», 1994. С. 126.
17. Брюсов В. Я. Медный всадник. Собрание сочинений в 7 т. Т.7. М.: Художе-ственная литература, 1975. С. 134-141.
18. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. В двух книгах. М.: Экономика, 1989.
19. Гинзбург М.Я. Ритм в архитек-туре. М.: Изд-во «Среди коллекционеров», 1923, 119 с.
20. Эйзенштейн С.М. Избранные произведения в 6-ти томах. Т.4. М.: Искус-ство, 1964, 427 с.
21. Гинзбург М.Я. Стиль и эпоха. Проблемы современной архитектуры. М.: Государственное издательство, 1924. С. 28.
